Автоматизация в энергетике

Слово редактора

Владимир Никифоров – главный редактор Control Engineering Россия

Владимир Никифоров – главный редактор Control Engineering Россия

Недавно провел научный эксперимент: в строке запроса поисковой интернет-системы набрал слова «самый известный…». Было интересно посмотреть, какое продолжение подскажет поисковик. И он предложил (естественно, в порядке убывания популярности запросов): «кот», «человек в мире», «сыщик», «фотограф мира»… Но я искал не кота, человека или сыщика, а «самый известный вопрос». Именно так — известный, а не важный. Потому что у каждого человека свой самый важный вопрос. У кого-то это «в чем смысл жизни?», а у кого-то — «как дожить до ближайшей получки?». А известный вопрос — это тот, формулировка которого всем (или, по крайней мере, очень многим) известна, и известно, кто его задал.

Читать далее...

Наверное, на роль самого известного в мире вопроса мог бы претендовать гамлетовский — «Быть или не быть?». Но, по моему мнению, вырванный из контекста всего монолога Гамлета он перестает быть вопросом и превращается просто в бессмысленный набор слов, цитируемых к месту и не к месту. Поэтому лично я отдаю первенство вопросу Понтия Пилата — «Что есть истина?». В разные эпохи разные люди не только отвечали на него по-разному, но даже и понимали его каждый по-своему. У Михаила Афанасьевича Булгакова бродячий философ Иешуа по прозвищу Га-Ноцри ответил Понтию Пилату очень просто: «Истина прежде всего в том, что у тебя болит голова».
А вот философы-позитивисты в XIX веке пришли к мнению, что истина — это только то, что может быть проверено опытным путем, практикой. Помните знаменитый тезис из курса философии: «практика — критерий истины»? Но при таком подходе оказывается, что самая строгая из всех наук — математика — построена «на песке». Большинство математических понятий — точка, бесконечная прямая, комплексное число — нельзя экспериментально проиллюстрировать или объяснить с помощью объектов реального мира. Более того, многие математические утверждения вообще нельзя экспериментально проверить или теоретически доказать, и их приходится, что называется, принимать «на веру». Как известно, таковыми являются аксиомы (греч. — «утверждение») и постулаты (греч. — «требование»). Что же тогда изучает математика? Оказывается — саму себя, систему своих «бездоказательных» утверждений, а не реальный мир. Поэтому вопрос, какая геометрия истинная, евклидова или Лобачевского, смысла не имеет. Возьмем один набор аксиом, т. е. непроверяемых утверждений, — получим геометрию Евклида. Сократим их число (например, исключим аксиому о двух параллельных прямых, или так называемый пятый постулат Евклида) и получим геометрию Лобачевского. Удивление вызывает другое: математикам за их исследования непроверяемых утверждений платят деньги и даже дают премии!
В связи с математикой возникает совсем «безумный» вопрос: а нужна ли науке истина? Может ли наука описывать и, более того, предсказывать явления окружающего мира, основываясь на ложных представлениях? Оказывается, да. Яркий тому пример — так называемые сферы Евдокса. Древнегреческий астроном Евдокс Книдский в IV веке до н.э., основываясь на ложной геоцентрической модели мира (т. е. на предположении, что неподвижная Земля находится в центре Вселенной), создал кинематическую модель, в которой видимые движения Солнца, звезд и планет моделировались с помощью 27 сфер, вращающихся вокруг Земли. Его последователи довели число взаимосвязанных сфер до 56 и достигли очень точного предсказания движения небесных объектов. И это на основе абсолютно ложной картины мира! Если бы не жажда истинных знаний и не настойчивое желание полететь в космос, то такой моделью вполне можно было бы пользоваться и сегодня.
А что же современная наука? Мешает ли ей непонимание природы какого-либо явления использовать его в утилитарных целях? Конечно, нет. И здесь мы недалеко ушли от древних греков. Одна из основных потребностей современной цивилизации — это энергия. Важнейшими направлениями технического развития являются создание новых источников энергии, организация энергоэффективного производства, поиск новых способов беспроводной передачи энергии. Но что есть сама энергия? Вы вряд ли найдете более конкретное определение, чем расплывчатое «энергия — это мера способности физической системы совершать работу». А от этой «меры способности» зависит благополучие всей цивилизации! Эту «меру способности» научились генерировать на тепловых, атомных и гидроэлектростанциях, запасать с помощью аккумуляторов, передавать на большие расстояния по проводам или трубам. Более того, многие процессы производства, передачи и использования этой не очень понятной физической сущности мы смогли автоматизировать и поставить под полный контроль технических систем. Вопросам автоматизации в энергетике посвящены тематические статьи настоящего номера.
Непонимание действительной природы энергии не мешает нам не только использовать ее в повсе­дневной жизни и в технических устройствах, но также иметь Министерство и министра энергетики и оплачивать коммунальные платежи за использование тепло- и электроэнергии. С этой точки зрения энергия является непреложной истиной. Поэтому, перефразируя упомянутый выше философский тезис, можно утверждать, что истинно то, за что платят налоги. В этом отношении энергия — это объективная реальность, данная нам в финансовых ощущениях.

НОЯБРЬ 2016

№ 6 (66)

Рынок

Автоматизация производства

Аппаратные средства

Робототехника

Беспроводные технологии

Автоматизация в энергетике

Отраслевые решения

Инновации

Ретроспектива